Всегда война - Страница 36

Результат использования моего изобретения произвел впечатление. Но я не унимался и придумал новую пакость для немцев. Основывалась она на простом предположении, что немцы люди умные и рациональные. Появление такого оборудования на фронте существенно бьет по их планам применения моторизованных соединений и обязательно должно вызвать соответствующую реакцию. Немцы и побеждали за счет качественной организации и скоординированности действий мобильных соединений, средств усиления и авиации. И все это базировалось на использовании радиосвязи. Учитывая то, что на тот момент времени не было цифровых систем, использующих помехозащищенные протоколы связи, немецкая военная машина в этом отношении была сильно уязвима.

Логично предположить, что немцы попытаются уничтожить и при возможности захватить оборудование. Значит, любое включение такой системы сразу привлечет внимание. И первая реакция низового командного звена — это уничтожение. Я бы предпочел комбинированный удар танков с мощной авиаподдержкой для уничтожения станции постановки помех.

Изложив мое мнение комдиву, я предложил свой план по нанесению ущерба немцам. Главное это обеспечить хорошую защиту ПВО. Романов расщедрился и выделил обе батареи 37-миллиметровых автоматических зенитных пушек и взвод счетверенных зенитных пулеметов. Все это было тщательно замаскировано. На случай танкового прорыва устроили качественную артиллерийскую ловушку. Ночью саперы просто сошли с ума, минируя все подступы к приманке. На флангах упрятали две батареи противотанковых пушек. В общем, ловушка была что надо. В качестве приманки опять поставили два ЗИСа с имитацией антенн.

Утром, около шести часов, батальон, занимавший оборону на этом участке фронта, начал создавать видимость подготовки к наступлению. Оставшиеся в распоряжении комдива несколько танков изображали передислокацию к участку прорыва. Гаубичная батарея начала пристрелку. И тут я включил установку.

События стали развиваться очень быстро. Немцы, похоже, ждали чего-то подобного, и сразу включились в контрбатарейную дуэль. Звукометристы у них были всегда на высоте, наши сразу начали огребать. Пехота пару раз имитировала атаку. Как мы и ожидали, вскоре появились немецкие самолеты и усиленно начали бомбить инвалидные ЗИСы. Обе зенитные батареи и пулеметчики трудились на износ. Такого яростного боя я еще не видел. В штабе корпуса знали про наши планы и, видимо, согласовав со штабом армии, выпросили истребительное прикрытие. Пятерка советских истребителей налетела на немецкие штурмовики, когда те выходили из очередного захода на цель. В воздухе закрутилась карусель.

На земле творились дела не менее интересные. Немцы контратаковали, и сразу ввели в бой около двух десятков танков с сопровождением пехоты. Как было договорено, наш стрелковый батальон в панике побежал. Гаубичная батарея, которая вроде как была разгромлена немцами, опять ожила. К ней присоединилась еще одна, которая до того молчала. При таком звуковом фоне немецкие звукометристы уже не могли качественно определить местоположение нашей артиллерии. Поле, по которому наступали немецкие танки, покрылось лесом разрывов тяжелых гаубичных снарядов. Несколько загорелось, но основная масса, пройдя линию окопов, прорвалась к нашей ловушке. Первые четыре танка подорвались на противотанковых минах. По остальным открыли огонь молчавшие до этого противотанковые батареи. Отсутствие связи между танками резко увеличило их время реагирования на угрозу. Пока они что-то поняли, еще шесть танков осталось гореть.

В это время бой в воздухе распался. Немецкие летчики, потеряв шесть машин, разбросав куда попало свой бомбовый груз, удирали обратно. Истребители потеряли всего одну машину, но летчик успел спрыгнуть с парашютом. Никто его в воздухе трогать не стал. Поэтому зенитчики успели повернуть свои орудия в сторону наступающих танков и открыть огонь. Через полчаса боя все танки, атаковавшие позиции советских войск и попавшие в огневую ловушку, были уничтожены. Немецкая пехота выбита из окопов контратакой с флангов и фронта. Еще часа три продолжалась артиллерийская дуэль. Немецкие истребители нарисовались над полем, но, потеряв один самолет, не решились дальше продолжать заходы.

Денек был веселым. Мне тоже удалось отметиться. Немецкая «троечка» практически прорвалась к нашим позициям, и пришлось по ней отработать из РПГ-26. Я выстрелил в стык корпуса и башни, получив милую детонацию боекомплекта.

Вероятно, немецкое командование очень обиделось, и по нам стала работать артиллерия всей дивизии. Так что пришлось сваливать в быстром темпе. У нас тоже потери были немаленькие. Особенно у зенитчиков. Два орудия были разбиты полностью. Но по радостным лицам бойцов и командиров было видно, что народ доволен. Немцы получили хороший укорот.

После таких приключений у меня сложились вполне приятельские отношения с Ковалевым и его бойцами. Их оказалось несколько больше, чем я предполагал. Все правильно. Так и нужно работать. Остальные бойцы держались в тени, как я понял, ожидая команды «Фас». Но команды не последовало и на третий день после отлета Судоплатова.

То, что Ковалев регулярно шлет «телеги» на меня, я не сомневался, вопрос слишком серьезный, чтобы его оставлять без контроля. Значит, руководство СССР пришло к выводу, что с нами лучше дружить и торговать, во всяком случае, пока. Но Сталин умудрился удивить меня своей кавказской хитростью и извращенным чувством юмора. Я-то думал, что у нас отношения перешли в коммерческую область по принципу «ты мне, я тебе». И особого желания встречаться с ним не имел. Не то что робел, а просто не было желания. Они ж коммунисты, хотят много и сразу, и кто не с ними — тот враг. А я не готов к таким отношениям. Так что единственное желание у меня было — стать нужным, но при этом сохранить независимость. А для этого нужно заполнить бункер топливом, водой и продуктами и попробовать поработать над изменением точки выхода в этом времени.