Всегда война - Страница 108

108

— Да всякое было, но чтобы вот так вот людей как скот держать.

— Это ты еще не видел, что немцы творят или будут творить. Поэтому и воюем что с этими, что с немцами. Судьба у нас такая с вами, грязь вычищать.

Тут в коридоре раздался крик:

— А-а-а-а.

И длинная пулеметная очередь. Стрелял ПКМ. Мы бросились в большую комнату, куда сгоняли уцелевших при штурме обитателей бункера.

Там стоял дым от многочисленных выстрелов, и весь пол был завален трупами пленных. В стороне Борисыч и Санька крутили руки одному из бойцов команды усиления. Рядом валялся ПКМ. Тот вырывался и кричал.

— Что случилось?

Борисыч повернулся ко мне.

— Это Мишка, он с нами от самого начала. Полгода назад пропала его жена с ребенком. Сейчас он их нашел. Жена невменяемая, видимо, насиловали, и не раз. Ребенок еле жив. В общем, крышу сорвало у парня.

Какое-то спокойствие, даже равнодушие овладело мною. Мы грубеем душой на этой войне.

— Да уж, настреляли. Хотя времена уже не те, сейчас никто и вякнуть не посмеет. Ладно. Сколько их осталось?

— Тех, кого сюда еще не привели, человек шесть осталось, они как раз в дальних галереях трупы таскают.

— Значит так, их использовать для выноса трупов, еще не хватало, чтоб тут эпидемия началась. Оружие и боеприпасы собрать. Выставить боевое охранение и наблюдателей. Наших женщин и детей вывести, переписать. Кому нужна срочная медицинская помощь, перенести в бронетранспортер.

Дождавшись, когда Борисыч уйдет озадачивать своих людей, я позвал Артемьева.

— Санька!

— Я.

— Остаешься за старшего. Что делать, знаешь.

— Да знаю я. Что с пленными делать?

— Ильяса и парочку его подручных оставь в живых, но распихай по разным камерам, чтоб болтать не могли. Я их еще по поводу наркоты и связи с турками поспрашиваю, может, что и про Витьку Кузьмина узнаю. Остальных ликвидируйте.

— Всех ликвидировать? Не только боевиков? Командир, ты меня ни с кем не путаешь?

— Саня, никого отпускать нельзя. Они могут выдать нашу численность и навести сюда других бандюков. Тут куча резервных входов-выходов, пролезут ночью и по-тихому вырежут.

— Так что, мне самому их мочить?

— Саня, это война. Война на выживание. Не можешь сам, дай тому же Мише пулемет, пусть поквитается. А по-моему, тут многие не прочь пострелять. Заодно посмотришь, что ребята собой представляют. Рано или поздно нужно будет их привлекать к нашим делам, сразу высмотришь слабовольных, которые нам не подойдут, сразу удалим их, чтоб потом не ликвидировать. Борисыч не поймет.

Санька вздохнул, понимая правильность моих слов.

— Тоже дело.

— Не можешь, дождись меня, сам все организую. Подумай просто, что было бы, если б вас тогда бойцы Черненко не спасли.

Артемьев еще не отошел от контузии. Но его авантюрная энергетика снова давала о себе знать.

— Хорошо, командир. Ты прав, конечно. Сделаем.

— Хорошо, Саня, ты тут главный, готовь бункер, возможно, скоро тут Черненко появится.

Глава 38

Раненых, женщин и детей, которым нужно было оказать помощь, оказалось слишком много для одного бронетранспортера. Для перевозки пришлось задействовать «Шишигу».

Естественно, в дороге поговорить не получалось. Слишком много рядом лишних ушей. За руль «Шишиги» пришлось посадить самого Борисыча, чтобы не увеличивать количество людей, знающих путь к нашей базе. Пока мы ехали и выписывали петли, чтобы по возможности выявить возможных наблюдателей и преследователей, Светлана на базе контролировала радиоэфир, а Марина готовилась к приему пациентов.

Борисыч, мягко говоря, удивился местонахождению нашего бункера. На все его вопросы я отговаривался, что поговорим попозже, а пока мы занимались перемещением раненых в наш бункер, где Марина с помощью Светланы размещала пациентов, сортировала по степени сложности и срочности оказания медицинской помощи. Пока женщин и детей элементарно отмывали от многомесячной грязи и оказывали медицинскую помощь, мы с Борисычем уединились, чтобы серьезно поговорить.

Идя по галереям, старый друг удивлялся, слушая историю этого бункера, то, как он оснащался и оборудовался для долговременного существования.

— Так ты, получается, все время отсиживался вот тут, в бункере, а откуда у тебя тогда немецкое оружие? Где ты его столько-то натаскал?

— Вот тут, Борисыч, я тебя хочу посвятить в очень серьезный секрет. Тут обратного хода быть не может. Любая утечка информации будет караться по жесткому варианту.

— Ты меня что, уже пугать начал? У вас тут машина времени стоит, и вы тягаете из прошлого оружие и продукты?

— Да, так оно и есть. Пойдем, покажу тебе машину времени.

— Это что, не шутка?

— А я сейчас похож на шутника? Я тебе обещал возможность эвакуации в нормальную среду, таким не шутят. Возможность есть. В прошлое. Вот только беда в том, что канал удалось настроить на сорок первый год, ты ж помнишь, что в это время происходило.

— Конечно. Оружие оттуда? Насобирали?

— Ага. С трупов, которые сами и наделали. Последние полтора месяца я со своей группой принимал участие в обороне Могилева и потом еще по лесам мотался, отбиваясь от немцев. Несколько раз даже шкуру попортили.

— Кто бы рассказал, не поверил бы. Тебе для этого нужна была боевая техника?

— Конечно. Пока мы продукты, оружие и боеприпасы вымениваем у Сталина с компанией за информацию. Завтра, наверно, придется лететь в Москву, договариваться о приеме партии переселенцев. Вот тут ты и понадобишься. Должен будешь найти программистов, технологов, желательно по полупроводниковым технологиям, электронщиков, фармацевтов, знакомых с технологическими процессами, возможно, придется мотаться по Крыму, искать разбитую боевую технику, чтоб не фонила, предпочтение танкам, зенитным установкам, по возможности восстанавливать. То же касается авиационной техники. Работы очень много. Так что, Борисыч, поздравляю тебя с назначением на должность начальника штаба нашей маленькой армии прорыва в прошлое.

108